Влюбиться легко - Страница 21

– Но мы женаты!

– Да, женаты. Чисто юридически. Но…

– Да забудь ты на минуту про треклятый контракт! Секс с законным мужем – это вовсе не грех!

– А я и не говорила, что грех. Когда я выйду замуж по-настоящему, все будет по-другому.

Коннор с трудом сдержал протестующий возглас. Мог ли он предположить, что в один прекрасный день станет умолять жену заняться с ним любовью? Что за унижение!

– Ну ладно, – признал он свое поражение, – я к тебе не прикоснусь. Надо ли установить расстояние, на которое мне дозволено к тебе приближаться?

– Нет. Просто… просто не делай того, что сегодня.

– И не подумаю.

– Хорошо. Вот и… хорошо.

Только теперь Фредерика подняла взгляд – и тут же, вспыхнув до корней волос, отвернулась.

– Кон, пожалуйста, оденься!

– Не думаю, что в мои обязанности входит еще и это. Чисто юридически, знаешь ли.

– Если ты не оденешься…

– То что? Ты аннулируешь брак? Какие еще правила ты установишь?

– Не думаю, что, призывая к элементарной скромности, я прошу слишком многого.

Черт подери, любая другая женщина на месте Фредди уже лихорадочно срывала бы с него одежду. А эта, видите ли, требует одеться, да еще в их первую брачную ночь. Невыносимо, просто невыносимо!

– Как скажешь, – фыркнул Коннор.

Фредерика отвернулась, а он размотал полотенце, отшвырнул его в угол и натянул спортивные штаны. Затем сорвал с кровати покрывало.

– Уже поздно, – сообщил новобрачный. – И я намерен спать в этой постели, и ни в какой другой. Если хочешь расположиться рядом – добро пожаловать. Если не хочешь – нет проблем, но тогда сама устраивайся как знаешь.

Фредерика вздохнула.

– Ну, в конце концов, нам уже доводилось спать на одной кровати. Еще один раз не повредит… Кровать-то большая. Ты оставайся на своей половине…

– Не прочертить ли мне жирную линию посередине?

Девушка задумалась, точно и впрямь решила подловить супруга на слове.

– Нет. Наверное, это лишнее, – наконец признала она.

Коннор улегся в постель, по-прежнему кипя от ярости, а Фредерика, как ни в чем не бывало, удалилась в ванную, прихватив с собою сумку. Новобрачный поневоле прислушивался к доносящимся оттуда звукам…

Спустя какое-то время Фредерика вышла, уже в ночной рубашке – длинной, розовой, до полу. Хрупкая фигурка девушки почти тонула в бесчисленных складках и оборочках. Наружу торчала лишь голова да пальцы босых ног. На взгляд Кона, любой женщине в возрасте Фредди полагалось драпироваться во что-нибудь коротенькое, черное и облегающее. Мистер О'Салливан попытался закрыть глаза и представить жену в сексапильном белье, но розовая фланелевая рубашка одним своим видом сводила на нет самые смелые фантазии.

Девушка забралась под одеяло и вытянулась на самом краешке, стараясь занимать поменьше места и держаться от новобрачного сколь можно дальше. Коннор досадливо поморщился. Он предложил ей ночь наслаждений, которую она не забыла бы до самой смерти! А Фредди ведет себя так, словно сама мысль о его прикосновениях кажется ей невыносимой! Она выключила свет и почти тут же заснула – судя по ритмичному, ровному дыханию.

Коннор подложил руку под голову. Черт подери, сна ни в одном глазу! Прошло пятнадцать минут, потом полчаса. И чем упорнее пытался он задремать, тем больше думал о живой, теплой, такой неискушенной девушке, что была совсем рядом, под ярдами и ярдами розовой фланели.

Проклятье! Это же всего-навсего Фредерика Линдси, маленькая неопытная дурнушка, на которую вплоть до вчерашнего вечера он бы и не взглянул дважды… И все-таки все его мысли были сосредоточены на ней.

Вот теперь Коннор окончательно уверился в том, что сегодня и впрямь погорячился. Вбил себе в голову, что натиск решает все, недооценил ее страх перед неведомым…

Ну что ж, повторять свои ошибки Коннор О'Салливан не собирался.

Глава 6

По пути домой, в Баллинранниг, новобрачные едва ли обменялись двумя-тремя словами. Каждая минута растягивалась до бесконечности. При мысли о том, что ждет впереди, внутри у Фредерики все сжималось от страха. Начиная с прошлого вечера, когда она отстояла-таки правило «не касаться друг друга», Коннор дополнил его поправкой «не разговаривать».

Да, Фредерика запретила Кону к себе прикасаться, но это вовсе не значит, что она не мечтала об этих прикосновениях пятьдесят девять минут из каждого часа. Когда в машине локти или колени их случайно сближались, мысленно Фредди вновь переносилась во вчерашний вечер, когда, разгоряченная, возбужденная поцелуями Коннора, она с трудом нашла в себе силы приказать ему остановиться. Неудивительно, что мать так упорно предостерегала ее против мужчин! Всякий раз, когда Кон целовал ее, мозг превращался в картофельное пюре.

Девушка попросила заехать по дороге к ней домой, чтобы взять кое-какую одежду на ближайшие дни, собираясь решить позже, что делать с самим коттеджем. Но Коннор наотрез отказался. Сначала они покажутся на ферме и объявят «Эмайн Маху» своей официальной резиденцией. Согласно дедову завещанию, сегодня – последний день, когда они могут вселиться в дом. А молодому О'Салливану не очень-то, чтобы Кэтлин подловила его на мелкой технической несостыковке.

«БМВ» въехал в ворота – и Фредерика буквально приклеилась к окну, залюбовавшись старинным особняком. На удивление уютное трехэтажное деревянно-кирпичное здание с черепичной крышей венчали живописные дымовые трубы. Оштукатуренные стены сияли белизной, а решетчатые окна словно приветливо подмигивали гостье. Широкое крыльцо так и приглашало посидеть на нем теплым вечером. Над дверью красовался искусно вырезанный из дерева герб Ульетера, поверх которого вилась витиеватая надпись по-гэльски: «Эмайн Маха».